Политическая культура в России
На прошлой неделе, 7 октября, в Москве состоялась конференция посвященная теме «Реформа власти в России: как быть и что делать?». Эта конференция была организована Фондом ИНДЕМ и Международным Республиканским Институтом (IRI). На конференции выступили представители практически всех основных партий правого политического спектра – Владимир Рыжков, Борис Надеждин (СПС), Сергей Митрохин (Яблоко), Владимир Шмелев (Новые Правые), Ирина Хакамада и другие. Некоторой неожиданностью стало то, что помимо правых на конференции выступили так же представители левого и лево-центристкого спектра – Владимир Соловьев (КПРФ), Сергей Глазьев. Все это говорит о том, что перед лицом наступающего авторитаризма, правые и левые пытаются найти точки соприкосновения, дающие основания для создания широкой демократической оппозиции. Выступления левых были выслушаны вежливо, но не привлекли особого внимания аудитории, принадлежавшей в основном к правому спектру и интересовавшейся прежде всего вопросом создания объединенной правой оппозиции. Однако, хотя все выступавшие говорили о насущной необходимости объединения правых, было очевидно, что до реального осуществления излагавшихся планов еще далеко.
Причем отдаленность эта выражается не столько временным промежутком – он то как раз может оказаться неожиданно коротким, ибо политическая необходимость может продиктовать свое решение в любой момент. Отдаленность объединения правых, как стало очевидно из выступлений участников конференции, является следствием психологической «равноудаленности» практически всех «традиционных» правых лидеров от поиска новой платформы для такого объединения, равно как и от разработки новой организационной и функциональной структуры будущей единой оппозиции. А в том, что у нее должна быть новая политическая платформа и новая, кардинально отличающаяся от сегодняшних правых партий, организационная структура, сомневаться не приходится. Это и опора на более широкие, а не только элитарные, слои населения. Это и реальная позитивная программа реальных дел – от малых до государственного и международного масштаба.
Вообще неудачно выбрано само слово «оппозиция», применяемое по отношению к правой политической силе, поскольку оппозиция всегда прежде всего «против», а уже потом «за». Однако взоры рядовых граждан обычно останавливаются на более ярком «против», а до того, что «за», уже не доходят. Поэтому в конечном итоге остается только «против» всем уже порядком поднадоевшее. Кстати, в США ни республиканцы, ни демократы, кто бы из них ни проиграл выборы, никогда не называют себя оппозицией. Проигравшая партия остается партией власти, которая просто в данный момент «не у власти». В России сегодня сложилась парадоксальная ситуация отсутствия партии власти. Поскольку то, что называет себя таковой, партией в политическом смысле не является, а политические партии – все оппозиционные. Таким образом мы имеем сегодня в стране реальный вакуум политической власти. Есть власть административная, бюрократическая, экономическая, военная – а вот политической нет. Ситуация одновременно и опасная и многообещающая. Потому что любой вакуум рано или поздно будет заполнен – вот только какой политической силой?
Перед пока еще виртуальной правой партией, которая объединит большую часть политического правого и право-центристского спектра стоит очень важная задача – добиться того, чтобы ее психологически стали воспринимать как партию власти, готовую управлять страной.
Андрей Цуканов