Ирина Бусыгина: Российские регионы выходят на международную арену

Совместный проект Центра региональных политических исследований (МГИМО) и Совета глав субъектов Российской Федерации при МИДе

Сайт «Глобализация и Культура» представляет совместный проект Центра региональных политических исследований (МГИМО) и Совета глав субъектов Российской Федерации при МИДе. Этот проект призван давать российской региональной политической элите и федеральному центру практические рекомендации по развитию международных и внешнеэкономических связей российских регионов с их зарубежными, в основном европейскими, партнерами. Сегодня, в условиях глобализации, любые межрегиональные связи неизбежно выходят на международный уровень, и это порождает целый ряд серьезных проблем, требующих скорейшего разрешения — как на региональном, так и на федеральном уровне. Исследования в рамках Проекта прежде всего сосредоточены на вопросах партнерских связей между российскими регионами и Европейским Союзом, а так же Советом Европы. Проблемы приграничного сотрудничества, вопросы упорядочивания и «селекции» международных контактов регионов, разработка конкретной стратегии развития международных связей для каждого отдельного региона, инкорпорирование российских регионов в различные международные организации, налаживание технологий взаимной поддержки регионов при их интеграции в глобальный рынок — далеко не полный перечень тех задач, решения которых намерены добиваться инициаторы и участники Проекта. Тот факт, что в его реализации принимают участие Министерство Иностранных дел РФ, российские губернаторы, авторитетные эксперты в области глобализации, федерализма и региональной политики, дает основания говорить о том, что как у российского общества, так и у российской власти на сегодняшний день созрело понимание неизбежности активного участия России в глобализационных процессах со всеми вытекающими отсюда последствиями для региональной политики: бoльшая самоуправляемость регионов, регионализация международной политики, участие в глобальной конкуренции, усиление фактора региональной культурной самоидентификации. Подробнее об этом Проекте и перспективах его реализации мы попросили рассказать Руководителя Центра региональных политических исследований МГИМО профессора МГИМО, доктора политических наук ИРИНУ БУСЫГИНУ.
Ирина, каковы цели и задачи Центра региональных политических исследований МГИМО, которым Вы руководите? В чем заключается актуальность решаемых им проблем?
И.Б.: Сегодня в России идет устойчивое сужение круга обсуждаемых вопросов региональной политики, стало меньше публичных площадок, где можно обсуждать эти проблемы, а проблем меньше не стало — просто они стали более сложными. Западные коллеги обманываюся внешне проявляемой лояльностью регионов. На самом деле оппозиция зреет. Поэтому Центр призван компенсировать этот упадок интереса к региональной политике. Как ни странно, сегодня реализуется довольно много региональных проектов. Раньше такие проекты инициировались Западом и реализовывались на западные же деньги. Сейчас проекты иницируются россиянами и реализуются на российские деньги. Проекты стали более сложными и ориентированными на практический результат, что страшно важно для России. Поэтому необходима публичная площадка для обсуждения всех этих процессов, и наш Центр будет организовывать публичные мероприятия, мы хотим открыть публичную площадку для обсуждения горячих региональных проблем, интересных как с научной, так и с практической точки зрения. Мы не политическая сила и не выдвигаем политических лозунгов — у нас существуют реальные каналы воздействия на федеральные и на региональные структуры. Мы хотим привлекать к работе и тех, кто с нами согласен, и тех, кто не согласен: политические партии, гражданские, просветительские организации… Главная задача Центра — помочь обществу и власти осознать наличие регионального политического интереса, осознать, что регионы являются равноправными участниками политического, финансового, и административного процессов. Научиться воспринимать их не как объекты, а как субъекты и строить взаимоотношения с ними по сетевому принципу, извлекая из этого взаимовыгодные позитивные результаты.
Проект, которым Вы и ваш Центр сейчас занимается, в первую очередь сосредоточен на разрешении вопроса о выводе росссийских регионов на европейский конкурентный рынок?
И.Б.: Отчасти да, но в дальнейшем этот проект должен стать частью большего проекта, цель которого — проанализировать все сферы международной и межэкономической деятельности субъектов федерации. И охватывать он будет не только европейский рынок, который оказался в центре в силу того, что этот сектор наиболее важен для российской внешней политики. Здесь сыграла свою роль и еще одна важная, и, с моей точки зрения, приятная особенность, этого проекта: он был инициирован не федеральной, а региональной властью, и она готова использовать свои каналы и официальное влияние на федеральном уровне, чтобы упрочить свои позиции на европейском рынке. Это важно, потому что и в других частях этого большого проекта, включающего проекты по приграничному сотрудничеству, по обеспечению регионов информационной базой исполнительная власть выглядит достаточно заинтересованной, хотя, казалось бы, какие уж там европейские связи. Меня радует то, что губернаторы, в частности, губернатор смоленской области, который в настоящее время является председателем конституционного совета глав субъектов федерации, оказались способными сделать нечто неформальное и по-возможности содержательное.
Насколько я понимаю, этот проект — инициатива не федеральной власти, а региональной, то есть — отдельных региональных губернаторов.
И.Б.: Инициатива создания такого органа — Совета глав субъектов федерации при Министерстве иностранных дел — была инициативой федеральной власти, с энтузиазмом поддержаной регионами. В региональной внешнеэкономической политике сейчас царят хаос и стихия, и все это необходимо привести в относительный порядок. Поэтому регионы сами решили сделать из этого проекта нечто грамотное и предложить новые механизмы и структуры — и особенно активной оказалась смоленская область. Они сказали: мы хотим отвечать за европейское направление.
В России центральная власть всегда с большим подозрением относилась к самостоятельности регионов, а тем более — к любым попыткам выйти помимо центральной власти на международные связи. А каковы перспективы региональной самостоятельности сегодня?
И.Б.: Проблему внешнеэкономической самостоятельности регионов, я думаю, нужно рассматривать как часть проблемы развития федерализма в России. Если у федерализма не будет перспектив, то не будет их и у этой сферы. Более того, эта сфера захиреет в первую очередь, потому что она менее традиционно и менее развита, чем другие, сегодня регионам вообще любят напоминать, что у нас, дескать, единое пространство, что лучше действовать только через центр и т.д. Трудно прогнозировать, но можно сделать два предположения. Первое: этот Совет был создан как некая компенсация неучастия в реальной политике для региональных деятелей федерального уровня. Им как бы сказали: мы будем делать дела, реальную политику, а вы играйте в игрушки, давайте нам полезные советы. Ведь этот Совет — общественная организация, и то, что они занимают помещение в МИДе, на самом деле можно рассматривать или как недоразумение или как попытку некоего контроля.
Значит, МИД хочет создать очередную потемкинскую деревню: у нас дескать все, как в мире?
И.Б.: Может быть, но я надеюсь, что есть шанс из потемкинской деревни сделать настоящую, но только в том случае, если регионы осознают себя как консолидированную политическую а не только экономическую, силу. Это очень трудно сделать, особенно когда дело касается внешнеполитической сферы, потому что у разных регионов разные приоритеты в этой области — географические, экономические, геополитические… И опять же: какая судьба ожидает российский федерализм, такая судьба ожидает и этот проект. Надо сказать, что сами регионы, пользуясь хаосом — я это рассматриваю как положительный момент — создали уже немало прецедентов в этой сфере, поэтому полный поворот назад будет, скорее всего, трудно осуществить. Здесь важно понять, что на сегодняшний день уже создано позитивного, за что регионам стоит держаться, а за что — нет.
Что мешает нашим регионам, даже самым продвинутым, выходить на международную площадку и конкурировать с регионами других стран?
И.Б.: Думаю, что наши регионы плохо понимают, что такое настоящая конкуренция, и это уводит весь процесс в сторону. Например, ряд регионов говорит: мы будем конкурировать, если Центр нам создаст все условия. То есть Центр, по их представлениям, должен написать федеральную программу «как я должен конкурировать» — и на это соответственно выдадут деньги… Кроме того, слово «конкуренция» у нас традиционно понимается исключительно как борьба. А если это только борьба, значит надо топтать конкурента, и опять же — силами центра. Но ведь наличие конкурента — это импульс для собственного развития. Ну затопчешь ты его, и что дальше?
Все-таки имеются ли позитивные подвижки или даже результаты в этой области?
И.Б.: Есть, но крайне мало. Хорошо развивается трансграничное сотрудничество, эти проекты идут, хотя федеральный центр им, мягко говоря, не помогает. В сущности, в том и состоит задача нашего проекта — совместить «нет» на уровне федерации и «да» на уровне регионов. Но это еще не конкуренция, а, может быть, только накопление сил для настоящей конкуренции. Пока еще, к сожалению, от многих регионов мы слышим все ту же песню: дайте денег, и чтобы никто не мешал их получить, а уж тогда мы накопим силу, то есть если за нами будет стоять мощный центр и махать кулаками, мы всем покажем, какие мы великие. Но крайне положительный момент заключаеься в том, что регионы — по крайней мере, самые развитые — перестали заниматься «представительским туризмом», то есть перестали вывозить себя, переключаясь на завлечение людей к себе, в регионы, они возят их по своей территории, устанавливают новые деловые контакты, и таким образом становятся более открытыми. Правда, пока что гражданское общество и региональные администрации плохо контактируют друг с другом, относятся друг к другу как конкуренты, и это негативный процесс.
В одной из Ваших статей Вы затрагиваете вопрос о т.н. «административной глобализации», означающей, что основным агентом глобализации в регионах выступает администаративная элита…
И.Б.: Да, как ни странно, в России, в ее регионах, если кто-то и занимается вопросами связанными с глобализацией, то это админастративная элита. Я знаю только один пример, когда не только администрация, но и законодательное собрание региона хорошо работает со своими партнерами за рубежом — такими же региональными парламентами — и таким образом выходит на некую глобальную арену — это Красноярский край. Там этими вопросами занимается Алексей Клешко.
Вы говорили, что наиболее быстрыми темпами развивается трансграничное сотрудничество. Происходит ли при этом культурная ассимиляция?
И.Б.: Не происходит, и я считаю, что не должна. Лучше, когда все остается на уровне интеграции. При этом, с одной стороны, формируется слой не-региональных людей, которые говорят на одном языке, где бы они ни были, общаются друг с другом и европейцами, а с другой стороны, остается неподвижная в культурном отношении территория региона. Поэтому ассимиляция если и происходит, то только в этом тонком слое людей.
У культуры есть разные аспекты — политический, экономический… Что собой предсталяет современная российская институциональная культура, есть ли у нее шансы на выживание в условиях глобализации?
И.Б.: С точки зрения глобальной управленческой культуры, демократических институтов — если российские государственные и общественные институты будут существовать в том виде, в каком они сейчас есть, то шансов на равноправное выживание при глобализации практически нет. Россия идет крайне традиционным путем, который Запад давно отверг. У нас наиболее эффективный управленец — это государство. Под эту установку все и строится в регионах — жесткая иерархия. Но хорошее управление подразумевает и со-управление, вовлечение других общественных секторов, таких как бизнес-сообщество, гражданское общество. В этом случае государственная власть отстраивается и перестраивается в соответствии с импульсами, исходящими от бизнеса и от граждан. Необходимы каналы, улавливающие эти импульсы. А сегодня у нас такая ситуация: власть что-то делает, а бизнес идет своими путями, гражданское общество вообше не слышно. И то же во внешней сфере. Пока государственная власть не преодолеет в себе глубокое недоверие к другим общественным секторам, никакой реальной интеграции не будет. Один из основных изъянов нашего институционального развития заключается в том, что у нас идет процесс в основном не ценностных, а технологических заимствований. Мы хорошо умеем заимствовать технологические схемы — общественные приемные и тому подобное. Однако заимствуется не суть, а форма, наполняемая непонятно чем. Изо всех сил надо открываться миру на уровне взаимодействия граждан. Необходимо, чтобы обмен идеями и опытом шел на уровне простых граждан, тех же рядовых работников социальной сферы, и не только молодых — здесь не должно быть возрастного барьера. Все люди должны улавливать суть и параметры другого социального климата.

Оцените статью